"Умирать, так умным" (с)
www.bbc.co.uk/iplayer/console/b0167vjr
Я послушала от начала до конца, я кое-что поняла, но...Так хочется перевод. Там столько интересного.
Слушать, как Марк смеётся - это очень здорово! Но хочется и понимать, над чем он смеётся)))
А вот и перевод!! ОГРОМНОЕ СПАСИБО Finn Grey за этот труд
Очень личное интервью: много про семью, про детство, мало про "Шерлока" и фильмы. Но, тем оно и интересно
читать дальшеКирсти Янг: Мой Отшельник сегодня – актёр и писатель Марк Гэтисс. Его творчество, кажется, уходит корнями в прошлое, в то время как его переосмысление Шерлока Холмса и «Доктора Кто» для современного телезрителя обернулось огромным успехом, и он также создаёт хорошие комедии. Его самый первый день в драматическом колледже оказался переломным моментом: он встретил людей, с которыми создал «Лигу Джентльменов», шоу, получившее престижные награды. Многообразию я говорю «Да». И разгадка его креативного развития, возможно, заложена в его детстве. Он вырос рядом с психиатрическим госпиталем. «Начиная со слова «идти», моя мама, по обыкновению, говорила, что у меня старая душа, и я выглядел болезненно. Здоровый испуг столь же важен, что и здоровый смех». Вы правда так считаете?
Марк Гэтисс: О, Боже, да, без возражений. Я думаю, что мы становимся слегка «завёрнутыми в вату», особенно это касается понятия запугивания детей. Я считаю, что возвращение к самым первым принципам – это и есть счастливое облегчение, вернуться к такой идее, как находиться с группой людей в кино, подпрыгнув на кресле, после чего так, как всегда поступают люди – смеются. Что, соответственно, и означает облегчение.
К.Я.: Ваша Мама сказала «старая душа». Скажите, что это означает?
М.Г.: Она имела в виду следующее: когда мне было пять, она обычно отправлялась, как мне помнится, приглядывать за пансионом, я однажды спел песню военных лет “Bye bye Blackbird”. Я претворялся, что реинкарнировал. Я чувствовал родство с Луиджи (прим. пер. Возможно, что речь идёт о Луиджи Пиранделло). Я всегда любил общение. Я помню, как годы спустя разговаривал с пожилым человеком, который рассказал мне, как кто-то прибежал и сказал, что Титаник потонул. Я нашёл это невероятно романтичным.
К.Я.: Я слегка удивлена сегодня, сидя напротив вас, тем, что Вы выглядите абсолютно современно. Я ожидала, что Вы придёте в роскошном костюме-тройке с часами. Вы действительно чудесно одеты по моде.
М.Г.: Есть слово для такого человека. Я признаюсь, подростковый период на меня сильно повлиял, потому что я проходил через это. Я люблю одежду. И я люблю одеваться «по случаю». Вы знаете, что я потратил большинство молодых лет стараясь выглядеть старше, что самая настоящая правда. Я знаю, так и было. Я смотрю вперёд на идею воссоединения, которая, однако, не вариант того, как можно прожить жизнь.
К.Я.: Я должна напомнить людям, в Вашей краткой биографии, которую мы читаем, есть множество достоинств, которые нас действительно поражают. «Шерлок», который был ужасно успешен, получил BAFTA в этом году, «Лига Джентльменов» также выиграла BAFTA и Royal Television Society Award, я думаю.
М.Г.: Я так и думаю.
К.Я.: Да, и я так думаю. Креативная сфера, в которой Вы работаете, часто в прошлом насыщенная закрученными, несочитающимися сумбурными окончаниями и длинными сюжетами. Вы не делаете этого, Вы создаёте свой хоррор чрезвычайно реальным и поэтому очень влиятельным.
М.Г.: Когда я был ребёнком, меня привлекало всё сверхъестесственное. Я пытался найти его всюду. Боже, это вопрос времени. Я что-то искал. Но в действительности, чем старше я становился, тем больше я интересовался идеей того, чтобы поддерживать его в современном мире, находя ужас, страх и смех. На самом деле, в современном контексте.
К.Я.: Тогда давайте послушаем музыку, Марк Гэтисс. С чего сегодня начнём?
М.Г.: Мы начнём с The Smiths и песни, которая называется “There is a Light That Never Goes Out”.
К.Я.: Расскажите, почему Вы выбрали её.
М.Г.: Эта песня напоминает мне о том времени, когда мне было приблизительно 14 лет. Я делал ту же самую вещь, пропуская молодость, желая стать старше. Но я всегда любил The Smiths и я правда с течением лет пришёл к тому, что по-настоящему люблю эту песню. Я думаю, что в ней красивые стихи.
К.Я.: Это были The Smiths с песней “There is a Light that Never Goes Out”. Что бы я ни прочла о Вас, Марк Гэтисс, всегда пишут, что вы выросли в тени госпиталя для душевнобольных, который, на самом деле, находился через дорогу.
М.Г.: Да, он находился через дорогу, и буквально отбрасывал огромную тень и как-то несуразно увеличился, с течением лет он превращался из кирпичного здания 1930-х годов прямо во что-то вроде Аркхамской Психушки.
К.Я.: Я представляю что-то огромное, викторианское.
М.Г.: Было интересно, и опять же, ты не можешь отрицать то, что было. Но в то же время в этом что-то есть. Мой отец там был инженером, и моя мама там работала некоторое время. Мы обычно ходили поплавать, поработать, ходили к маленьким киноэкранчикам. Для нас это было вполне нормально, и позднее, многие годы спустя, когда я понял, что все мои школьные друзья ужасались самой мысли о работе рядом с воротами, я понял, что это – часть моего детства.
К.Я.: Я зову это учреждение психиатрическим госпиталем, как Вы его называли, находясь в кругу друзей?
М.Г.: Связь между душевнобольными. Хотя я недолгое время сам там работал в качестве садовника – ремесло, которому я не обучен. Однажды я сажал растения и обнаружил что-то вроде таблички, на которой было написано что-то вроде «Колония для повредившихся разумом». Я тут же переписал надпись.
К.Я.: Вы её когда-либо использовали?
М.Г.: Я боюсь, что да.
К.Я.: Здорово, я рада. Я имею в виду, Вы никогда не стеснялись темноты. Мне сразу же приходит на ум «Лига Джентльменов», которая для всех нас, Ваших фанов, знаете, она как реальность и затем шаг в загробную жизнь.
М.Г.: Да, это была наследственная черта готики, она во многом корнями уходит в реальные вещи, моё наиболее чёткое воспоминание - пьеса Алана Беннетта “Our Winny”, и это была Лизбет Спрингс, которая забирала свою умственно отсталую дочь на день в крематорий. Я помню, как думал: «Как он узнал? Я просто знаю всех этих людей, я знаю всё об этом я знаю это мрачное воскресенье, я знаю это огромное пальто с застёжками на пуговицах, которое она надевала». И годы спустя это очень сильно повлияло на меня то, когда, читая его дневники, в которых он это описывал, ты находишь отрывок в книге, так хорошо сочетающийся с твоими собственными мыслями, как если бы кто-то протянул руку и взял твою ладонь в свою.
К.Я.: Вы понимаете, что, когда пишете или играете в «Лиге Джентльменов» или других проектах, в создании которых вы участвуете, что связаны со своим прошлым в том смысле, что это меняет Вашу индивидуальность?
М.Г.: Да, я бы так и сказал. У меня было восхитительное, одинаково идеальное и обыкновенное детство. Но моё самоощущение, я думаю, само мне об этом напоминает. Меня всегда привлекало всё сверхъестесственное, и вообще хоть немного странное, но, если честно, я думал, что смог бы это сделать, потому что в действительности я был очень счастлив, я вроде как любил выйти из солнечного света, потому что это было тем, что притягивало меня, а не потому, что я был жалок. И ещё одна потрясающая вещь о том, как я встретил Стивена, Риса и Джереми и работал с ними в Лиге. Ко всему прочему мы из разных уголков Севера, мы разделяли мысли о детстве, чувство юмора, мы провели годы в написании своего огромного подобия Библии. И на что должен быть похож город. Особенно, его географию. И что было удивительно то, насколько это было просто, ну, знаете, как под качелями, которые заржавели и были забыты, лежат та самая огромная труба, полная мокрой порнографии и кеды из спортзала. В целом, у нас было одинаковое детство.
К.Я.: Стефани из “Sunshine” (прим. пер. Пер. до сих пор не знает, что это такое, и не хочет разбираться, “facepalm”) согласилась бы с Вами. Какой второй диск будет у нас сегодня, Марк Гетис, что это?
М.Г.: Это тема из фильма «Тайная Служба» Джона Бэрри. Это мой самый любимый фильм о Джеймсе Бонде. Я люблю его потому, что это один из фильмов с Джорджем Лейзенби. Это великолепный фильм, ужасно грустный, со странной, мрачной концовкой. Я просто обожаю эту тему. Она рулит и захватывает.
К.Я.: Звучала тема из кинофильма «Тайная служба Её Величества» Джорджа Бэрри. В детстве Вы много-много раз смотрели этот фильм?
М.Г.: Да, я считаю эту музыку очень открытой. Выбирая эти записи, я понимаю, что они все ужасно грустные. И я подумал, что нужно как-то развеселить себя, хотя моя самая любимая музыка, заставляет меня плакать, однако не потому, что я – несчастный человек. Я не думаю, что я несчастен.
К.Я.: Так, навскидку. Легко ли Вас заставить плакать?
М.Г.: О, Боже, да. Я становлюсь хуже. Я могу провести пять минут в компании «мыла», тех вещей, которые я никогда не смотрел ранее, не знаю почему. Мне это нравится, мгновенно появляются идеи.
К.Я.: И Ваш список фильмов, и я не имею в виду ничего плохого, достаточно сентиментален, меланхоличен, довольно-таки романтичен...
М.Г.: Таков я.
К.Я.: Таковы Вы?
М.Г.: Я считаю, что в действительности я таков. Я очень-очень сентиментален.
К.Я.: И романтичны. Какую самую романтичную вещь Вы совершали в своей жизни?
М.Г.: Ну, Госпадя. Однажды я давным давно встретил канадца, когда был в Ванкувере, и мы договорились созвониться. И однажды утром он позвонил мне, а я ответил, что некоторое время меня не будет, и что я не могу говорить. И он сказал, что хочет немного от меня отдохнуть. Но он не знал, что я летел в самолёте. В тот же день я прилетел в Ванкувер.
К.Я.: Ага.
М.Г.: И я отправился туда, где он работал, под прикрытием – в качестве цветочника-мексиканца с охапкой цветов. А затем я раскрыл себя. Это был, возможно, самый глупый поступок в моей жизни. Гы-Гы-Гы.
К.Я.: Какая чудесная история. Какова была его реакция, когда Вы раскрыли себя, что Вы не...
М.Г.: Он был сильно удивлён.
К.Я.: Я имею в виду... Вам уже за сорок, и Вы часть этого поколения.
М.Г.: Да?
К.Я.: Да. Я бы подумала об этом поколении, как о «переходном». Для людей, которые начинали строить отношения в подростковом возрасте, я имею в виду, когда я была подростком, о геях открыто не распространялись. Когда вы были тинейджером, Вы были геем? Вам уже тогда нравились юноши?
М.Г.: У меня была некоторое время девушка.
К.Я.: Чё, правда?
М.Г.: Но я никогда не представлял отношений со своими друзьями и опосля долгое время боролся с общественным мнением.
К.Я.: Пора послушать музыку. Какая песня будет следующей?
М.Г.: Я выбрал “If I Loved You” из саундтрека «Карусель». Я выбрал эту композицию потому, что «Карусель» был самым любимым мюзиклом моей покойной мамы. Но также это удивительным образом пример совместно придуманного концепта Роджерса и Хэммерстайна, который называется «условная любовная песня». Они поняли, что им необходима любовь ранее по сюжету мюзикла, чем по истории пьесы (прим. пер. Пьеса – “Liliom”). То есть, это лишь предположение, и только впоследствии люди говорят, что они влюблены и тому подобные вещи.
К.Я.: Это была Ширли Джонс с песней “If I Loved You”из саундтрека «Карусель», который написал Роджер Хэмистайн, и это...
М.Г.: Я знаю, как многие думают. Я как ”ShowQueen”. Вот так они там размышляют.
К.Я.: Это нормально. Нет ничего плохого в “ShowQueen”. Но это также песня и о том..., ну, она говорит о том, что нельзя позволять своей жизни проходить мимо тебя, о «золотых моментах», которые могут быть пропущены.
М.Г.: Вот это фраза.
К.Я.: Да.
М.Г.: Она меня убивает. Я имею в виду, что считаю, что её достаточно трудно услышать. В хорошем смысле. Знаете, она напоминает мне о моей матери, но она также сентиментальна. Я люблю это. Один из тех треков, которые мне необходимы. Он всегда, он всегда преследует меня. Чудесная песня. Получай удовольствие, ведь уже поздно. Позже, чем ты думаешь.
К.Я.: Я бы очень хотела узнать побольше о Ваших родителях, потому что Вы сказали, что выросли в среде рабочего класса. Ваш отец был инженером в психиатрической больнице через дорогу, временами Ваша мама там же работала. Какой была Ваша мама?
М.Г.: Она была чудесной. Забавно, но я думаю, что я был более кроток, чем все остальные члены моей семьи, потому что, в действительности, мы все были очень похожи.
К.Я.: Волновалась ли она о своих болезненных мальчиках-готах? Смотрела ли она телевизор при закрытых занавесках?
М.Г.: Уверен, что да. Она обычно всегда волновалась. Мы придерживались традиционных взглядов и не всегда вели подходящие беседы и т.п. И к счастью, у меня дела шли довольно неплохо к моменту её смерти. Этот страх ушёл.
К.Я.: И Вы – один из трёх детей в семье, из двух мальчиков и девочки. Как вы росли вместе? Какая у вас была разница в возрасте?
М.Г.: Мой брат старше меня на три года, сестра – на семь. Мы с братом обычно дрались как кошка с собакой. Сейчас мы более близки.
К.Я.: Когда Вы были маленьким, он смотрел с Вами «Доктора Кто»?
М.Г.: Мой брат любил помучать меня, напоминая о том, что узнал сюжет раньше меня. Я всегда любил шоу «Доктор Кто». Но тогда я скорее был одержимым любителем, почти учёным, и я собирал окаменелые останки, интересовался астрономией и другими подобными вещами.
К.Я.: Вы были кем-то вроде перевозчика?
М.Г.: Я был мальчишкой тогда. Я помню, как смотрел документальный фильм о приобретении земли, и мальчик был одержим прищепками (прим. пер. Хз, что такое hoovers на самом деле, но если применять к фото, то, скорее всего, прищепки, т.к. в где-то в вики было написано, что hoover become pegs, а pegs применительно к фото - прищепки ), он просто собирал их, знаете, и его родители били тревогу, и как говорила его мама: «Я просто не понимаю, где ты их берёшь?» И отдавала их отцу для его самой обширной коллекции фотографий радиомачт, которая была связана с его ремеслом.
К.Я.: Давайте ещё послушаем музыку. Мы на Диске № 4.
М.Г.: Я выбрал “Fantasia on a Theme”, написанная Томасом Тэллисом и переосмысленная и исполненная Ральфом Уиллиамсом, которая, к сожалению, единственная классическая игровая песня в данном списке. Я всегда её любил. Это песня души. Она полностью поглощает твою душу.
К.Я.: Это была Сью Поллардс с песней “Come to me”. Вы всё ещё смеётесь. Всё это кажется невероятным, Ваша работа похожа на американские горки без тормозов. Домашняя жизнь не похожа на это, она более спокойная, не так ли?
М.Г.: Да, к счастью. Он – полностью мой базис, но я не хочу, чтобы это звучало, в некотором роде, тупо. Наши отношения построены на смехе. Я не знаю, что бы делал без него.
К.Я.: И Вы уже вместе 12 лет.
М.Г.: Ага, 12 лет.
К.Я.: И Вы прошли вместе через гражданский союз.
М.Г.: Да, я прошёл через это. И это было довольно забавно.
К.Я.: Вы перешли на другую сторону.
М.Г.: Да, мы сделали это. Мы поженились три года тому назад в Миддл Тэмпл. По чистой случайности мы стояли в церемониальной комнате, под портретом Сэра Эдварда Карсона, человека, который выступил в качестве обвинителя Оскара Уайльда, и я показал ему два пальца (прим.пер. Значок «Мир») на церемонии.
К.Я.: Но должно быть, я имею в виду, «отписить» человека, который выступил в качестве обвинителя Оскара Уайльда - довольно приятное ощущение.
М.Г.: Сделать так - действительно необыкновенная вещь, но это же касается и того, чтобы пережить церемонию, и для моей семьи и его семьи быть там, бояться посетить подобную церемонию. Мой брат сказал, что эта церемония была лучшей в его жизни. В то время это было недостижимо и даже невозможно. Знаете, я стыдился самой мысли о свадьбе, потому что для моего поколения стать наглядной версией гей-свадьбы означает поступить по-каллифорнийски. В наши свадьбы всегда входят розовые лимузины и окрашенные в розовый цвет пудельки, и мы серьёзно обговаривали долгое время то, какой наша свадьба должна быть, и наконец чтобы в каком-то роде объяснить этот Кромвелльский свадебный пакет, который мы составили, и его друг сказал: «Звучит так, как будто вы этого стыдитесь». И когда он в действительности это произнёс, мы поняли, что он прав и, в конце концов, мы выбрали оперного певца, шоу и скачущую собаку, которая несла кольцо.
К.Я.: Без розового цвета.
М.Г.: Без розового. Мы обкатали эту тему со всех сторон. В конце концов, это своего рода диверсия.
К.Я.: А на что похоже быть женатым? Я не знаю, трудоголик ли Вы, но Ваши писательские заслуги невообразимы. Сыграл ли он какую-либо роль в этом, в Ваших работах, сценариях?
М.Г.: Действительно, писательство - одинокая вещь, и, более не находясь среди людей, как это было, например, в Лиге. Если у тебя нет естественного отражателя звука, то чувствуешь себя очень одиноко. Я слишком много сделал. И я думаю, я не то, что бы трудоголик, но заниматься тем, что должен, очень тяжело бросить, ведь всё это за малым исключением – детские мечты, которые сбылись. Я каждый день щиплю себя. И ты знаешь, что, честно говоря, должен побывать третьей стороной в фильме ужасов.
К.Я.: Давайте послушаем ещё музыку. Что следующее?
М.Г.: “Beautiful Child” Руфуса Уэйнрайта. Я чрезвычайно горд тем, что Руфус является одним из многих людей, с которыми я дружу уже многие годы. Эту песню я очень сильно люблю. Я думаю, что не буду чересчур меланхоличным, но эта песня очень жизнеутверждающая.
К.Я.: Это был Ваш друг, Марк Гэтисс, Руфус Уэйнрайт, и “Beautiful Child”. Он недавно, как я понимаю, я прочла, что он стал отцом по договорённости с дочерью Леонарда Коэна.
М.Г.: Да, называется Династия.
К.Я.: Да, Музыкальная Династия.
М.Г.: Ага.
К.Я.: Из Вас бы вышел очень хороший отец. Вы когда-либо задумывались над этим.
М.Г.: О да. Я стал довольно чувствительным несколько лет назад, чего абсолютно не ожидал. И я думал об отпечатках ног на песке, что очень странно, к тому же, одна из чудесных вещей, которая касается женитьбы, это то, что мы знали о том факте, что спустя годы многие люди исчезают из истории - кто был наиболее значащим – поскольку не существовало возможности вписать их в неё. Но знаете ли, у нас есть собака, которая, по сути, наше дитя, и ты можешь жить с ними долгое время. Я не знаю, я люблю детей, но я думаю, что я слишком безответственен. Я имею в виду, что у меня есть понятие этого, я думаю, что это и правда очень притягивающе.
К.Я.: Вы кажетесь мне человеком, который является исключением из правил или типа того.
М.Г.: ММММММММ, Вы сегодня много открыли. Я не могу в достаточной мере представить все обстоятельства, мне необходимо высказать свою мысль, не давая предпосылок, но, в действительности, интерес есть. Я имею в виду моего друга Стива Моффата, у которого сложилась идеальная ситуация – начинать показ «Доктора Кто» для двух мальчиков, его зрителей. Его идеальных зрителей. Он может реально писать пробники, и мальчики станут полезными критиками.
К.Я.: Но Вы когда-либо, потому как пробные варианты – очень интересная идея, я уверена, Вы знаете, для какого человеческого контингента Вы пишете материал. Я могу сказать, что это те двенадцатилетние мальчики, такой тип людей, кто любит смотреть, я люблю смотреть, все любят смотреть «Шерлока Холмса» и «Доктора Кто». Вы говорили им о сюжетной линии? Вы видели, что приемлемо? У вас были короткие беседы с детьми своих приятелей, просто чтобы увидеть, когда Вы движетесь в правильном направлении?
М.Г.: Ну, мы не, я имею в виду, мы писали «Доктора Кто», и такой подход неверен - самая последняя вещь - дать людям то, что они думают, они хотят, что касается и точки зрения запугивания детей или кого бы то ни было. Ты должен попытаться что-то придумать. Я не использовал истории Джона Пэттриджа, которые были завязаны на Земле и я был как это может случиться в будущем от тебя эти истории не следует претворять в жизнь это имеет эффективное влияние, которое я нахожу пугающим.
К.Я.: Каковы Ваши амбиции как у актёра? Вы любите фильмы про Бонда. Вы хотели бы гладить кошку, сидя в большом белом кожаном кресле.
М.Г.: Я бы соврал, если б сказал нет. Что касается амбиций, у меня их много. Я хотел больше, чем что-либо, сыграть Джейкоба Марли в “Christmas Carol”.
К.Я.: Нас наверняка слушают агентства по кастингу.
М.Г.: Я надеюсь.
К.Я.: Расскажите нам о следующем музыкальном отрывке, Марк Гэтисс, что мы послушаем?
М.Г.: Песню под названием “Yes” МакАлмонта и Батлера. Она мне сильно напоминает ранние девяностые. Не верю, что использую это выражение. Вскоре после этого я оставил колледж и жил в Лондоне. И опять же, это невообразимо славная причина.
К.Я.: Это были МакАлмонт и Батлер и песня “Yes”. Вы упомянули о том, что Ваша мама недавно скончалась. Ваша сестра ухаживала за ней, когда она была на последней стадии своей болезни. Вы можете мне об этом рассказать?
М.Г.: Моя сестра работала медсестрой, обслуживающей больных на дому. Нам очень повезло, что моя сестра смогла присматривать за мамой, поэтому она умерла дома. И это одна из тех вещей, которые я пытаюсь подтвердить и которые так тяжело объяснить. Последняя неделя жизни моей мамы была очень счастливым временем, потому как мы все садились вокруг кровати и травили байки, у нас они действительно получались неплохо. А она просто лежала, спала и было очень приятно при мысли о том, что она хотя бы слышит нас. Затем кто-то из нас спускался сделать сэндвичи и заварить чаю, а затем возвращался. И когда она умерла, мы все начали скучать по этому ритуалу, ведь мы находились там неделю, и это сплотило нашу семью. А затем всё закончилось, потому что не осталось ничего, чтобы это как-то объяснить.
К.Я.: Вы ранее обмолвились о том, что вы несколько похожи во многом на Вашу мать. Были ли Вы с нею близки, когда Вы переехали в Лондон, когда Ваша карьера пошла в гору? Вы много разговаривали?
М.Г.: Я очень сожалею о том, что не слишком часто звонил домой. Всё это довольно тяжело. Ты ведёшь другой образ жизни, у тебя иной темп жизни. Время течёт иначе в разных уголках страны.
К.Я.: И Ваша сестра умерла, по Вашим меркам, в очень молодом возрасте – ей было пятьдесят.
М.Г.: Восемнадцать месяцев назад. Я имею в виду, как бы это сказать, знак того, что моя сестра присматривала за моей матерью, и у неё уже тогда был рак – это очень тяжело. Моя сестра была чудесной. Моя сестра была старше меня на семь лет. Таким образом, когда мне было пять, между нами уже появилась дистанция. Она была очень сильным человеком, и сейчас, когда она умерла, я понимаю, что она была крепким связующим звеном - она прекрасно могла объединять людей. Я помню, когда она сказала мне, я просто думаю, что это нечестно и особенно так близко к смерти моей мамы, но она была удивительной, и она никогда не позволяла этому ускользнуть. Я отверг предложение руки и сердца, и она сказала: «Ты переспал с Гарри Оксеном, почему бы и тут не побыть?» И такое ты слышать не хочешь, ты это от себя отталкиваешь, до тех пор, как кто-нибудь не скажет это. Она была там, была в прекрасной форме, и у нас был чудесный день. Но прошло немного времени, как неожиданно всё пошло к чёрту, что-то, определённо, даётся, я думаю.
К.Я.: А что у Вас с братом? Что вы чувствовали и по отношению к своему отцу, возраст которого – восемьдесят лет? В сравнительно короткое время всё произошло, в течение шести лет вы потеряли двух женщин, которые были сердцем семьи. Вы в каком-то смысле «упорядочили свои ресурсы». Вы попытались с этим справиться или это слегка надломило Ваш дух?
М.Г.: Всё стало как-то по-мужски. Я думаю, в этом смысле мужчины хорошо с этим справляются, но в то время именно так мне казалось, но в то же время это было как взрыв. Я был довольно близок с моим братом в течение лет, но мы, по-прежнему, очень разные люди, но я понял, что это вообще ничего не значит. Я просто хочу сказать людям, которые переживают из-за пустяков: «Не волнуйтесь, смиритесь и ведите себя хорошо».
К.Я.: Настало время для последнего музыкального отрывка, но не потому, что это плохой отрывок, а потому, что Вы, кажется, столько всего готовы о нём рассказать. Расскажите нам.
М.Г.: Ну, я не могу двигаться дальше без Коула Портера, Кёрсти. Коул Портер – гений, и подобные вещи надо праздновать. Не то, чтобы его работы не были отмечены при жизни. И опять, это ещё одна грустная песня. И я люблю её, и она из мюзикла “Kiss Me, Kate” и зовётся “So in Love”.
К.Я.: Это была Мэрин Мэззи и песня “So in Love” из бродвейской постановки мюзикла “Поцелуй Меня, Кейт”. Вот так, Марк, мы подошли к тому моменту, когда я подарю Вам книги. Вот, пожалуйста.
М.Г.: О, да.
К.Я.: Библия, полное собрание сочинений Шекспира или какая-то другая.
М.Г.: Это самая простая часть. Я бы хотел взять книгу, которая путешествует со мной каждый раз, когда я уезжаю на праздники или у меня есть свободное время. И это довольно очевидно – полное собрание книг о Шерлоке Холмсе, написанное Сэром Артуром Конан-Дойлем, - книги, которые тайно поддерживают меня с детства, и я никогда не переставал обожать этого автора.
К.Я.: Перейдём к предметам роскоши.
М.Г.: Я пришёл к мысли, что я мог бы выбрать телескоп и вернуться в те времена, когда я был маленьким. Это доставляло мне много удовольствия. И я подумал: «Нет, не пойдёт, я должен выбрать что-либо более интеллигентное». Так что я выбрал ванную с горячей водой, потому что в моём воображении ванна по утрам – это сонная лагуна, и нет ничего лучше ванны с горячей водой, и я думаю в ванне, я часто сплю в ней.
К.Я.: И я не представляю Вас в современной спа ванне с бурлящей водой.
М.Г.: Нет, мне нравится что-то типа с ножками как у моллюска.
К.Я.: Я очень рада.
М.Г.: Стоящая свободно и викторианская, очень глубокая.
К.Я.: Она Ваша. И если Вы выберете только один диск, то какой?
М.Г.: Я думаю, что это будет “So in Love” Коула Портера, который напоминает мне маленького ребёнка и это, опять же, песня-история, и я могу экстраполировать всё вокруг неё.
К.Я.: Хорошо. Для Вас и наших слушателей этот диск. Марк Гэтисс, спасибо Вам огромное, что позволили нам услышать Вас на “Desert Island Discs”.
М.Г.: Мне, правда, было очень приятно.
Я послушала от начала до конца, я кое-что поняла, но...Так хочется перевод. Там столько интересного.
Слушать, как Марк смеётся - это очень здорово! Но хочется и понимать, над чем он смеётся)))
А вот и перевод!! ОГРОМНОЕ СПАСИБО Finn Grey за этот труд
Очень личное интервью: много про семью, про детство, мало про "Шерлока" и фильмы. Но, тем оно и интересно
читать дальшеКирсти Янг: Мой Отшельник сегодня – актёр и писатель Марк Гэтисс. Его творчество, кажется, уходит корнями в прошлое, в то время как его переосмысление Шерлока Холмса и «Доктора Кто» для современного телезрителя обернулось огромным успехом, и он также создаёт хорошие комедии. Его самый первый день в драматическом колледже оказался переломным моментом: он встретил людей, с которыми создал «Лигу Джентльменов», шоу, получившее престижные награды. Многообразию я говорю «Да». И разгадка его креативного развития, возможно, заложена в его детстве. Он вырос рядом с психиатрическим госпиталем. «Начиная со слова «идти», моя мама, по обыкновению, говорила, что у меня старая душа, и я выглядел болезненно. Здоровый испуг столь же важен, что и здоровый смех». Вы правда так считаете?
Марк Гэтисс: О, Боже, да, без возражений. Я думаю, что мы становимся слегка «завёрнутыми в вату», особенно это касается понятия запугивания детей. Я считаю, что возвращение к самым первым принципам – это и есть счастливое облегчение, вернуться к такой идее, как находиться с группой людей в кино, подпрыгнув на кресле, после чего так, как всегда поступают люди – смеются. Что, соответственно, и означает облегчение.
К.Я.: Ваша Мама сказала «старая душа». Скажите, что это означает?
М.Г.: Она имела в виду следующее: когда мне было пять, она обычно отправлялась, как мне помнится, приглядывать за пансионом, я однажды спел песню военных лет “Bye bye Blackbird”. Я претворялся, что реинкарнировал. Я чувствовал родство с Луиджи (прим. пер. Возможно, что речь идёт о Луиджи Пиранделло). Я всегда любил общение. Я помню, как годы спустя разговаривал с пожилым человеком, который рассказал мне, как кто-то прибежал и сказал, что Титаник потонул. Я нашёл это невероятно романтичным.
К.Я.: Я слегка удивлена сегодня, сидя напротив вас, тем, что Вы выглядите абсолютно современно. Я ожидала, что Вы придёте в роскошном костюме-тройке с часами. Вы действительно чудесно одеты по моде.
М.Г.: Есть слово для такого человека. Я признаюсь, подростковый период на меня сильно повлиял, потому что я проходил через это. Я люблю одежду. И я люблю одеваться «по случаю». Вы знаете, что я потратил большинство молодых лет стараясь выглядеть старше, что самая настоящая правда. Я знаю, так и было. Я смотрю вперёд на идею воссоединения, которая, однако, не вариант того, как можно прожить жизнь.
К.Я.: Я должна напомнить людям, в Вашей краткой биографии, которую мы читаем, есть множество достоинств, которые нас действительно поражают. «Шерлок», который был ужасно успешен, получил BAFTA в этом году, «Лига Джентльменов» также выиграла BAFTA и Royal Television Society Award, я думаю.
М.Г.: Я так и думаю.
К.Я.: Да, и я так думаю. Креативная сфера, в которой Вы работаете, часто в прошлом насыщенная закрученными, несочитающимися сумбурными окончаниями и длинными сюжетами. Вы не делаете этого, Вы создаёте свой хоррор чрезвычайно реальным и поэтому очень влиятельным.
М.Г.: Когда я был ребёнком, меня привлекало всё сверхъестесственное. Я пытался найти его всюду. Боже, это вопрос времени. Я что-то искал. Но в действительности, чем старше я становился, тем больше я интересовался идеей того, чтобы поддерживать его в современном мире, находя ужас, страх и смех. На самом деле, в современном контексте.
К.Я.: Тогда давайте послушаем музыку, Марк Гэтисс. С чего сегодня начнём?
М.Г.: Мы начнём с The Smiths и песни, которая называется “There is a Light That Never Goes Out”.
К.Я.: Расскажите, почему Вы выбрали её.
М.Г.: Эта песня напоминает мне о том времени, когда мне было приблизительно 14 лет. Я делал ту же самую вещь, пропуская молодость, желая стать старше. Но я всегда любил The Smiths и я правда с течением лет пришёл к тому, что по-настоящему люблю эту песню. Я думаю, что в ней красивые стихи.
К.Я.: Это были The Smiths с песней “There is a Light that Never Goes Out”. Что бы я ни прочла о Вас, Марк Гэтисс, всегда пишут, что вы выросли в тени госпиталя для душевнобольных, который, на самом деле, находился через дорогу.
М.Г.: Да, он находился через дорогу, и буквально отбрасывал огромную тень и как-то несуразно увеличился, с течением лет он превращался из кирпичного здания 1930-х годов прямо во что-то вроде Аркхамской Психушки.
К.Я.: Я представляю что-то огромное, викторианское.
М.Г.: Было интересно, и опять же, ты не можешь отрицать то, что было. Но в то же время в этом что-то есть. Мой отец там был инженером, и моя мама там работала некоторое время. Мы обычно ходили поплавать, поработать, ходили к маленьким киноэкранчикам. Для нас это было вполне нормально, и позднее, многие годы спустя, когда я понял, что все мои школьные друзья ужасались самой мысли о работе рядом с воротами, я понял, что это – часть моего детства.
К.Я.: Я зову это учреждение психиатрическим госпиталем, как Вы его называли, находясь в кругу друзей?
М.Г.: Связь между душевнобольными. Хотя я недолгое время сам там работал в качестве садовника – ремесло, которому я не обучен. Однажды я сажал растения и обнаружил что-то вроде таблички, на которой было написано что-то вроде «Колония для повредившихся разумом». Я тут же переписал надпись.
К.Я.: Вы её когда-либо использовали?
М.Г.: Я боюсь, что да.
К.Я.: Здорово, я рада. Я имею в виду, Вы никогда не стеснялись темноты. Мне сразу же приходит на ум «Лига Джентльменов», которая для всех нас, Ваших фанов, знаете, она как реальность и затем шаг в загробную жизнь.
М.Г.: Да, это была наследственная черта готики, она во многом корнями уходит в реальные вещи, моё наиболее чёткое воспоминание - пьеса Алана Беннетта “Our Winny”, и это была Лизбет Спрингс, которая забирала свою умственно отсталую дочь на день в крематорий. Я помню, как думал: «Как он узнал? Я просто знаю всех этих людей, я знаю всё об этом я знаю это мрачное воскресенье, я знаю это огромное пальто с застёжками на пуговицах, которое она надевала». И годы спустя это очень сильно повлияло на меня то, когда, читая его дневники, в которых он это описывал, ты находишь отрывок в книге, так хорошо сочетающийся с твоими собственными мыслями, как если бы кто-то протянул руку и взял твою ладонь в свою.
К.Я.: Вы понимаете, что, когда пишете или играете в «Лиге Джентльменов» или других проектах, в создании которых вы участвуете, что связаны со своим прошлым в том смысле, что это меняет Вашу индивидуальность?
М.Г.: Да, я бы так и сказал. У меня было восхитительное, одинаково идеальное и обыкновенное детство. Но моё самоощущение, я думаю, само мне об этом напоминает. Меня всегда привлекало всё сверхъестесственное, и вообще хоть немного странное, но, если честно, я думал, что смог бы это сделать, потому что в действительности я был очень счастлив, я вроде как любил выйти из солнечного света, потому что это было тем, что притягивало меня, а не потому, что я был жалок. И ещё одна потрясающая вещь о том, как я встретил Стивена, Риса и Джереми и работал с ними в Лиге. Ко всему прочему мы из разных уголков Севера, мы разделяли мысли о детстве, чувство юмора, мы провели годы в написании своего огромного подобия Библии. И на что должен быть похож город. Особенно, его географию. И что было удивительно то, насколько это было просто, ну, знаете, как под качелями, которые заржавели и были забыты, лежат та самая огромная труба, полная мокрой порнографии и кеды из спортзала. В целом, у нас было одинаковое детство.
К.Я.: Стефани из “Sunshine” (прим. пер. Пер. до сих пор не знает, что это такое, и не хочет разбираться, “facepalm”) согласилась бы с Вами. Какой второй диск будет у нас сегодня, Марк Гетис, что это?
М.Г.: Это тема из фильма «Тайная Служба» Джона Бэрри. Это мой самый любимый фильм о Джеймсе Бонде. Я люблю его потому, что это один из фильмов с Джорджем Лейзенби. Это великолепный фильм, ужасно грустный, со странной, мрачной концовкой. Я просто обожаю эту тему. Она рулит и захватывает.
К.Я.: Звучала тема из кинофильма «Тайная служба Её Величества» Джорджа Бэрри. В детстве Вы много-много раз смотрели этот фильм?
М.Г.: Да, я считаю эту музыку очень открытой. Выбирая эти записи, я понимаю, что они все ужасно грустные. И я подумал, что нужно как-то развеселить себя, хотя моя самая любимая музыка, заставляет меня плакать, однако не потому, что я – несчастный человек. Я не думаю, что я несчастен.
К.Я.: Так, навскидку. Легко ли Вас заставить плакать?
М.Г.: О, Боже, да. Я становлюсь хуже. Я могу провести пять минут в компании «мыла», тех вещей, которые я никогда не смотрел ранее, не знаю почему. Мне это нравится, мгновенно появляются идеи.
К.Я.: И Ваш список фильмов, и я не имею в виду ничего плохого, достаточно сентиментален, меланхоличен, довольно-таки романтичен...
М.Г.: Таков я.
К.Я.: Таковы Вы?
М.Г.: Я считаю, что в действительности я таков. Я очень-очень сентиментален.
К.Я.: И романтичны. Какую самую романтичную вещь Вы совершали в своей жизни?
М.Г.: Ну, Госпадя. Однажды я давным давно встретил канадца, когда был в Ванкувере, и мы договорились созвониться. И однажды утром он позвонил мне, а я ответил, что некоторое время меня не будет, и что я не могу говорить. И он сказал, что хочет немного от меня отдохнуть. Но он не знал, что я летел в самолёте. В тот же день я прилетел в Ванкувер.
К.Я.: Ага.
М.Г.: И я отправился туда, где он работал, под прикрытием – в качестве цветочника-мексиканца с охапкой цветов. А затем я раскрыл себя. Это был, возможно, самый глупый поступок в моей жизни. Гы-Гы-Гы.
К.Я.: Какая чудесная история. Какова была его реакция, когда Вы раскрыли себя, что Вы не...
М.Г.: Он был сильно удивлён.
К.Я.: Я имею в виду... Вам уже за сорок, и Вы часть этого поколения.
М.Г.: Да?
К.Я.: Да. Я бы подумала об этом поколении, как о «переходном». Для людей, которые начинали строить отношения в подростковом возрасте, я имею в виду, когда я была подростком, о геях открыто не распространялись. Когда вы были тинейджером, Вы были геем? Вам уже тогда нравились юноши?
М.Г.: У меня была некоторое время девушка.
К.Я.: Чё, правда?
М.Г.: Но я никогда не представлял отношений со своими друзьями и опосля долгое время боролся с общественным мнением.
К.Я.: Пора послушать музыку. Какая песня будет следующей?
М.Г.: Я выбрал “If I Loved You” из саундтрека «Карусель». Я выбрал эту композицию потому, что «Карусель» был самым любимым мюзиклом моей покойной мамы. Но также это удивительным образом пример совместно придуманного концепта Роджерса и Хэммерстайна, который называется «условная любовная песня». Они поняли, что им необходима любовь ранее по сюжету мюзикла, чем по истории пьесы (прим. пер. Пьеса – “Liliom”). То есть, это лишь предположение, и только впоследствии люди говорят, что они влюблены и тому подобные вещи.
К.Я.: Это была Ширли Джонс с песней “If I Loved You”из саундтрека «Карусель», который написал Роджер Хэмистайн, и это...
М.Г.: Я знаю, как многие думают. Я как ”ShowQueen”. Вот так они там размышляют.
К.Я.: Это нормально. Нет ничего плохого в “ShowQueen”. Но это также песня и о том..., ну, она говорит о том, что нельзя позволять своей жизни проходить мимо тебя, о «золотых моментах», которые могут быть пропущены.
М.Г.: Вот это фраза.
К.Я.: Да.
М.Г.: Она меня убивает. Я имею в виду, что считаю, что её достаточно трудно услышать. В хорошем смысле. Знаете, она напоминает мне о моей матери, но она также сентиментальна. Я люблю это. Один из тех треков, которые мне необходимы. Он всегда, он всегда преследует меня. Чудесная песня. Получай удовольствие, ведь уже поздно. Позже, чем ты думаешь.
К.Я.: Я бы очень хотела узнать побольше о Ваших родителях, потому что Вы сказали, что выросли в среде рабочего класса. Ваш отец был инженером в психиатрической больнице через дорогу, временами Ваша мама там же работала. Какой была Ваша мама?
М.Г.: Она была чудесной. Забавно, но я думаю, что я был более кроток, чем все остальные члены моей семьи, потому что, в действительности, мы все были очень похожи.
К.Я.: Волновалась ли она о своих болезненных мальчиках-готах? Смотрела ли она телевизор при закрытых занавесках?
М.Г.: Уверен, что да. Она обычно всегда волновалась. Мы придерживались традиционных взглядов и не всегда вели подходящие беседы и т.п. И к счастью, у меня дела шли довольно неплохо к моменту её смерти. Этот страх ушёл.
К.Я.: И Вы – один из трёх детей в семье, из двух мальчиков и девочки. Как вы росли вместе? Какая у вас была разница в возрасте?
М.Г.: Мой брат старше меня на три года, сестра – на семь. Мы с братом обычно дрались как кошка с собакой. Сейчас мы более близки.
К.Я.: Когда Вы были маленьким, он смотрел с Вами «Доктора Кто»?
М.Г.: Мой брат любил помучать меня, напоминая о том, что узнал сюжет раньше меня. Я всегда любил шоу «Доктор Кто». Но тогда я скорее был одержимым любителем, почти учёным, и я собирал окаменелые останки, интересовался астрономией и другими подобными вещами.
К.Я.: Вы были кем-то вроде перевозчика?
М.Г.: Я был мальчишкой тогда. Я помню, как смотрел документальный фильм о приобретении земли, и мальчик был одержим прищепками (прим. пер. Хз, что такое hoovers на самом деле, но если применять к фото, то, скорее всего, прищепки, т.к. в где-то в вики было написано, что hoover become pegs, а pegs применительно к фото - прищепки ), он просто собирал их, знаете, и его родители били тревогу, и как говорила его мама: «Я просто не понимаю, где ты их берёшь?» И отдавала их отцу для его самой обширной коллекции фотографий радиомачт, которая была связана с его ремеслом.
К.Я.: Давайте ещё послушаем музыку. Мы на Диске № 4.
М.Г.: Я выбрал “Fantasia on a Theme”, написанная Томасом Тэллисом и переосмысленная и исполненная Ральфом Уиллиамсом, которая, к сожалению, единственная классическая игровая песня в данном списке. Я всегда её любил. Это песня души. Она полностью поглощает твою душу.
К.Я.: Это была Сью Поллардс с песней “Come to me”. Вы всё ещё смеётесь. Всё это кажется невероятным, Ваша работа похожа на американские горки без тормозов. Домашняя жизнь не похожа на это, она более спокойная, не так ли?
М.Г.: Да, к счастью. Он – полностью мой базис, но я не хочу, чтобы это звучало, в некотором роде, тупо. Наши отношения построены на смехе. Я не знаю, что бы делал без него.
К.Я.: И Вы уже вместе 12 лет.
М.Г.: Ага, 12 лет.
К.Я.: И Вы прошли вместе через гражданский союз.
М.Г.: Да, я прошёл через это. И это было довольно забавно.
К.Я.: Вы перешли на другую сторону.
М.Г.: Да, мы сделали это. Мы поженились три года тому назад в Миддл Тэмпл. По чистой случайности мы стояли в церемониальной комнате, под портретом Сэра Эдварда Карсона, человека, который выступил в качестве обвинителя Оскара Уайльда, и я показал ему два пальца (прим.пер. Значок «Мир») на церемонии.
К.Я.: Но должно быть, я имею в виду, «отписить» человека, который выступил в качестве обвинителя Оскара Уайльда - довольно приятное ощущение.
М.Г.: Сделать так - действительно необыкновенная вещь, но это же касается и того, чтобы пережить церемонию, и для моей семьи и его семьи быть там, бояться посетить подобную церемонию. Мой брат сказал, что эта церемония была лучшей в его жизни. В то время это было недостижимо и даже невозможно. Знаете, я стыдился самой мысли о свадьбе, потому что для моего поколения стать наглядной версией гей-свадьбы означает поступить по-каллифорнийски. В наши свадьбы всегда входят розовые лимузины и окрашенные в розовый цвет пудельки, и мы серьёзно обговаривали долгое время то, какой наша свадьба должна быть, и наконец чтобы в каком-то роде объяснить этот Кромвелльский свадебный пакет, который мы составили, и его друг сказал: «Звучит так, как будто вы этого стыдитесь». И когда он в действительности это произнёс, мы поняли, что он прав и, в конце концов, мы выбрали оперного певца, шоу и скачущую собаку, которая несла кольцо.
К.Я.: Без розового цвета.
М.Г.: Без розового. Мы обкатали эту тему со всех сторон. В конце концов, это своего рода диверсия.
К.Я.: А на что похоже быть женатым? Я не знаю, трудоголик ли Вы, но Ваши писательские заслуги невообразимы. Сыграл ли он какую-либо роль в этом, в Ваших работах, сценариях?
М.Г.: Действительно, писательство - одинокая вещь, и, более не находясь среди людей, как это было, например, в Лиге. Если у тебя нет естественного отражателя звука, то чувствуешь себя очень одиноко. Я слишком много сделал. И я думаю, я не то, что бы трудоголик, но заниматься тем, что должен, очень тяжело бросить, ведь всё это за малым исключением – детские мечты, которые сбылись. Я каждый день щиплю себя. И ты знаешь, что, честно говоря, должен побывать третьей стороной в фильме ужасов.
К.Я.: Давайте послушаем ещё музыку. Что следующее?
М.Г.: “Beautiful Child” Руфуса Уэйнрайта. Я чрезвычайно горд тем, что Руфус является одним из многих людей, с которыми я дружу уже многие годы. Эту песню я очень сильно люблю. Я думаю, что не буду чересчур меланхоличным, но эта песня очень жизнеутверждающая.
К.Я.: Это был Ваш друг, Марк Гэтисс, Руфус Уэйнрайт, и “Beautiful Child”. Он недавно, как я понимаю, я прочла, что он стал отцом по договорённости с дочерью Леонарда Коэна.
М.Г.: Да, называется Династия.
К.Я.: Да, Музыкальная Династия.
М.Г.: Ага.
К.Я.: Из Вас бы вышел очень хороший отец. Вы когда-либо задумывались над этим.
М.Г.: О да. Я стал довольно чувствительным несколько лет назад, чего абсолютно не ожидал. И я думал об отпечатках ног на песке, что очень странно, к тому же, одна из чудесных вещей, которая касается женитьбы, это то, что мы знали о том факте, что спустя годы многие люди исчезают из истории - кто был наиболее значащим – поскольку не существовало возможности вписать их в неё. Но знаете ли, у нас есть собака, которая, по сути, наше дитя, и ты можешь жить с ними долгое время. Я не знаю, я люблю детей, но я думаю, что я слишком безответственен. Я имею в виду, что у меня есть понятие этого, я думаю, что это и правда очень притягивающе.
К.Я.: Вы кажетесь мне человеком, который является исключением из правил или типа того.
М.Г.: ММММММММ, Вы сегодня много открыли. Я не могу в достаточной мере представить все обстоятельства, мне необходимо высказать свою мысль, не давая предпосылок, но, в действительности, интерес есть. Я имею в виду моего друга Стива Моффата, у которого сложилась идеальная ситуация – начинать показ «Доктора Кто» для двух мальчиков, его зрителей. Его идеальных зрителей. Он может реально писать пробники, и мальчики станут полезными критиками.
К.Я.: Но Вы когда-либо, потому как пробные варианты – очень интересная идея, я уверена, Вы знаете, для какого человеческого контингента Вы пишете материал. Я могу сказать, что это те двенадцатилетние мальчики, такой тип людей, кто любит смотреть, я люблю смотреть, все любят смотреть «Шерлока Холмса» и «Доктора Кто». Вы говорили им о сюжетной линии? Вы видели, что приемлемо? У вас были короткие беседы с детьми своих приятелей, просто чтобы увидеть, когда Вы движетесь в правильном направлении?
М.Г.: Ну, мы не, я имею в виду, мы писали «Доктора Кто», и такой подход неверен - самая последняя вещь - дать людям то, что они думают, они хотят, что касается и точки зрения запугивания детей или кого бы то ни было. Ты должен попытаться что-то придумать. Я не использовал истории Джона Пэттриджа, которые были завязаны на Земле и я был как это может случиться в будущем от тебя эти истории не следует претворять в жизнь это имеет эффективное влияние, которое я нахожу пугающим.
К.Я.: Каковы Ваши амбиции как у актёра? Вы любите фильмы про Бонда. Вы хотели бы гладить кошку, сидя в большом белом кожаном кресле.
М.Г.: Я бы соврал, если б сказал нет. Что касается амбиций, у меня их много. Я хотел больше, чем что-либо, сыграть Джейкоба Марли в “Christmas Carol”.
К.Я.: Нас наверняка слушают агентства по кастингу.
М.Г.: Я надеюсь.
К.Я.: Расскажите нам о следующем музыкальном отрывке, Марк Гэтисс, что мы послушаем?
М.Г.: Песню под названием “Yes” МакАлмонта и Батлера. Она мне сильно напоминает ранние девяностые. Не верю, что использую это выражение. Вскоре после этого я оставил колледж и жил в Лондоне. И опять же, это невообразимо славная причина.
К.Я.: Это были МакАлмонт и Батлер и песня “Yes”. Вы упомянули о том, что Ваша мама недавно скончалась. Ваша сестра ухаживала за ней, когда она была на последней стадии своей болезни. Вы можете мне об этом рассказать?
М.Г.: Моя сестра работала медсестрой, обслуживающей больных на дому. Нам очень повезло, что моя сестра смогла присматривать за мамой, поэтому она умерла дома. И это одна из тех вещей, которые я пытаюсь подтвердить и которые так тяжело объяснить. Последняя неделя жизни моей мамы была очень счастливым временем, потому как мы все садились вокруг кровати и травили байки, у нас они действительно получались неплохо. А она просто лежала, спала и было очень приятно при мысли о том, что она хотя бы слышит нас. Затем кто-то из нас спускался сделать сэндвичи и заварить чаю, а затем возвращался. И когда она умерла, мы все начали скучать по этому ритуалу, ведь мы находились там неделю, и это сплотило нашу семью. А затем всё закончилось, потому что не осталось ничего, чтобы это как-то объяснить.
К.Я.: Вы ранее обмолвились о том, что вы несколько похожи во многом на Вашу мать. Были ли Вы с нею близки, когда Вы переехали в Лондон, когда Ваша карьера пошла в гору? Вы много разговаривали?
М.Г.: Я очень сожалею о том, что не слишком часто звонил домой. Всё это довольно тяжело. Ты ведёшь другой образ жизни, у тебя иной темп жизни. Время течёт иначе в разных уголках страны.
К.Я.: И Ваша сестра умерла, по Вашим меркам, в очень молодом возрасте – ей было пятьдесят.
М.Г.: Восемнадцать месяцев назад. Я имею в виду, как бы это сказать, знак того, что моя сестра присматривала за моей матерью, и у неё уже тогда был рак – это очень тяжело. Моя сестра была чудесной. Моя сестра была старше меня на семь лет. Таким образом, когда мне было пять, между нами уже появилась дистанция. Она была очень сильным человеком, и сейчас, когда она умерла, я понимаю, что она была крепким связующим звеном - она прекрасно могла объединять людей. Я помню, когда она сказала мне, я просто думаю, что это нечестно и особенно так близко к смерти моей мамы, но она была удивительной, и она никогда не позволяла этому ускользнуть. Я отверг предложение руки и сердца, и она сказала: «Ты переспал с Гарри Оксеном, почему бы и тут не побыть?» И такое ты слышать не хочешь, ты это от себя отталкиваешь, до тех пор, как кто-нибудь не скажет это. Она была там, была в прекрасной форме, и у нас был чудесный день. Но прошло немного времени, как неожиданно всё пошло к чёрту, что-то, определённо, даётся, я думаю.
К.Я.: А что у Вас с братом? Что вы чувствовали и по отношению к своему отцу, возраст которого – восемьдесят лет? В сравнительно короткое время всё произошло, в течение шести лет вы потеряли двух женщин, которые были сердцем семьи. Вы в каком-то смысле «упорядочили свои ресурсы». Вы попытались с этим справиться или это слегка надломило Ваш дух?
М.Г.: Всё стало как-то по-мужски. Я думаю, в этом смысле мужчины хорошо с этим справляются, но в то время именно так мне казалось, но в то же время это было как взрыв. Я был довольно близок с моим братом в течение лет, но мы, по-прежнему, очень разные люди, но я понял, что это вообще ничего не значит. Я просто хочу сказать людям, которые переживают из-за пустяков: «Не волнуйтесь, смиритесь и ведите себя хорошо».
К.Я.: Настало время для последнего музыкального отрывка, но не потому, что это плохой отрывок, а потому, что Вы, кажется, столько всего готовы о нём рассказать. Расскажите нам.
М.Г.: Ну, я не могу двигаться дальше без Коула Портера, Кёрсти. Коул Портер – гений, и подобные вещи надо праздновать. Не то, чтобы его работы не были отмечены при жизни. И опять, это ещё одна грустная песня. И я люблю её, и она из мюзикла “Kiss Me, Kate” и зовётся “So in Love”.
К.Я.: Это была Мэрин Мэззи и песня “So in Love” из бродвейской постановки мюзикла “Поцелуй Меня, Кейт”. Вот так, Марк, мы подошли к тому моменту, когда я подарю Вам книги. Вот, пожалуйста.
М.Г.: О, да.
К.Я.: Библия, полное собрание сочинений Шекспира или какая-то другая.
М.Г.: Это самая простая часть. Я бы хотел взять книгу, которая путешествует со мной каждый раз, когда я уезжаю на праздники или у меня есть свободное время. И это довольно очевидно – полное собрание книг о Шерлоке Холмсе, написанное Сэром Артуром Конан-Дойлем, - книги, которые тайно поддерживают меня с детства, и я никогда не переставал обожать этого автора.
К.Я.: Перейдём к предметам роскоши.
М.Г.: Я пришёл к мысли, что я мог бы выбрать телескоп и вернуться в те времена, когда я был маленьким. Это доставляло мне много удовольствия. И я подумал: «Нет, не пойдёт, я должен выбрать что-либо более интеллигентное». Так что я выбрал ванную с горячей водой, потому что в моём воображении ванна по утрам – это сонная лагуна, и нет ничего лучше ванны с горячей водой, и я думаю в ванне, я часто сплю в ней.
К.Я.: И я не представляю Вас в современной спа ванне с бурлящей водой.
М.Г.: Нет, мне нравится что-то типа с ножками как у моллюска.
К.Я.: Я очень рада.
М.Г.: Стоящая свободно и викторианская, очень глубокая.
К.Я.: Она Ваша. И если Вы выберете только один диск, то какой?
М.Г.: Я думаю, что это будет “So in Love” Коула Портера, который напоминает мне маленького ребёнка и это, опять же, песня-история, и я могу экстраполировать всё вокруг неё.
К.Я.: Хорошо. Для Вас и наших слушателей этот диск. Марк Гэтисс, спасибо Вам огромное, что позволили нам услышать Вас на “Desert Island Discs”.
М.Г.: Мне, правда, было очень приятно.
@настроение: пью вино, слушаю голос Марка - жизнь прекрасна)))
@темы: Mark Gatiss
-
-
09.04.2012 в 02:42-
-
09.04.2012 в 02:44-
-
09.04.2012 в 09:25Я тоже хотела знакомую попросить
Аватарка - это "Рождественская песнь" Диккенса
Вот здесь ещё фоточки)) leonphotographer.blogspot.com/2011/12/something...
-
-
09.04.2012 в 14:13I had grown up with The League of Gentleman Я вырос на Лиге Джентльменов
Не знаю кто такой Jacob Marley, но заранее жму руку и это.. понимаю его, да.
Мне до сих пор везде мерещатся персонажи Лиги, в словах, поступках, в толпе прохожих...
"Рождественская песнь" - это спецвыпуск 14серии 5 сезона Доктора, я правильно поняла?
-
-
09.04.2012 в 15:01А персонажи "Лиги" - они вездесущи, они среди нас О___+
-
-
09.04.2012 в 15:44Ох, посмотреть бы этот спектакль...
-
-
09.04.2012 в 16:22Ой и не говори
-
-
10.05.2012 в 22:39Прошу исправить "Вам" на Вас, переводчик - облажало.((((((((
плюс, переводчик не расшифровал-не поковырялся в толковом словаре относительно слова экстраполировать, так как поленился. Но в будущем он обесчает исправицо. Так что давайте исчо Марка Гэтисса. Пер прониксо))))))))
-
-
11.05.2012 в 01:16-
-
11.05.2012 в 01:32-
-
11.05.2012 в 08:27видео) ток ща я Mass Effect 2 дойду (там Сет Грин, все дела))))) и возьмусь за интервьюшки. А ещё у Гэтисса есть твиттер Х)
-
-
11.05.2012 в 12:16-
-
11.05.2012 в 18:30-
-
11.05.2012 в 23:12А может быть добрые люди потом напишут перевод?
-
-
14.05.2012 в 09:21-
-
14.05.2012 в 09:44и леньПамятник и печеньки тому, кто будет всякие вкусные штуки и перлы оттуда выуживать и переводить на литературный русский-
-
14.05.2012 в 10:03