Рассказы однокурсницы, оцените, пожалуйста

[Diary-of-Dix]

Будем сегодня на литературном кружке обсуждать. Помогайте, высказывайте мнения. Мне надо будет вечером выступить, а я не знаю, что и сказать. Рассказы как-то мало мыслей в голове вызвали. Разве только, что могу отметить, это немного "концелярский" стиль и плохие обороты.

ВОЗВРАЩЕНИЕ
В пригородных кассах автовокзала была давка. Через полчаса у Валентины закружилась голова, а пол медленно начал уплывать из-под ног.
-Вам до Ильина? – услышала она у самого уха.
Она повернулась в сторону голоса. Около неё стоял помятый мужчина, в его руке был заветный билет.
-Дамочка, билетик не желаете? – повторил он.
После успешной сделки незнакомец торопливо зашагал в сторону пивной палатки, а Валентина, наконец, оказалась на воздухе.
В городе Ильине Валентина родилась. А в 18 лет, сразу на следующее утро после дня рождения, собрала самые нужные вещи, и с первым автобусом укатила из города, что - бы уже никогда не возвращаться.
Её мать умерла рано, и отец тут же привел ей замену. После этого, жизнь девочки превратилась в кошмар. Вот собственно и вся история. Через несколько лет Валентина узнала, что отец с сожительницей сгорели в их старом доме. Никаких прав о наследстве на землю она предъявлять не стала. В городе, правда, остался – дед Федор, мамин отец, который уже много лет жил в доме престарелых. Старик во время войны потерял ногу, а последние годы страдал провалами в памяти. Валентина видела деда только в детстве всего два раза. С бабушкой они развелись еще до рождения Валентины. А вчера он умер.
В немытое окно автобуса заглядывало солнце. Впереди много дел: похороны, приготовления. Но это только через пять часов. Валентина закрыла глаза.
- Следующая остановка – Ильин. Конечная.
Город Ильин скорее напоминал большое село. Образ города ему придавали: несколько пятиэтажек, большая реставрированная церковь и новенький супермаркет «Магнит».
Дом престарелых располагался в просторной одноэтажной избе. Внутри было прохладно, пахло кислыми щами и краской. Везде было тихо.
- Наверное, спят,- подумала Валентина. Пройдя по коридору, она остановилась у одной из раскрытых дверей. На железных кроватях, табуретках, стульях сидели старики. Объект их пристального внимания стоял под самым потолком, на черной пластмассовой подставке.
- А теперь, прогноз погоды…, - раздалось из него.
- Вы кого - то ищите?
Валентина обернулась, вместе с ней обернулись несколько стариков, и теперь смотрели на неё выцветшими глазами.
- Вы Валентина?
В коридоре стояла пожилая женщина в белом халате. Её седые волосы были аккуратно причесаны.
- Пройдемте в мой кабинет,- не дождавшись ответа, предложила она. –Да, извините, меня зовут Эльвира Ивановна, это я вам звонила.
Через некоторое время, вопросы относительно похорон были улажены. Эльвира Ивановна достала из ящика стола расческу, покрутила её в руках и положила обратно.
- Вы хотите мне что-то сказать?
- Да нет, ничего, хотя, наверное…
Она еще раз взяла расческу, поправила и без того безупречную прическу и вернула её на место.
- Ваш родственник умер неожиданно, если конечно такое слово можно применить к его возрасту,- начала она.
- Он был вполне здоров, а пару недель назад подошел ко мне, и сказал, что скоро умрет. Его частенько подводила память, и тогда он словно бредил. Но в этот раз было совсем иначе. Я тогда пошутила, сказала, что мы его еще женить успеем, а он схватил меня за руку и так пристально посмотрел в глаза, что я даже растерялась. Представляете?
- И что же он хотел? – но Эльвира Ивановна, вероятно, не расслышала вопроса, так как даже не взглянула на Валентину.
- О чем это я? – она потерла переносицу, - Ах да, не по себе мне сделалось, а он и говорит, что, мол, приедет Валька хоронить меня, ты ей и накажи, чтобы она обязательно на следующий день ко мне на могилу пришла и семена посадила.
Эльвира Ивановна вытащила из кармана узелок – носовой платок в серую клетку, и протянула Валентине.
- Я вначале выбросить его хотела, мало ли что больному человеку в голову придет. А он и в самом деле взял и помер, вот я и побоялась.
- Семена? Странно,- Валентина взяла платок.
- Вот и я подумала, что странно. Человек совсем больной был, а тут семена какие - то, хотя может и не странно? Даже не знаю, что и сказать,- Эльвира Ивановна развела руками.
- Ну что ж, значит, будем сажать,- Валентина поблагодарила Эльвиру Ивановну и направилась к двери, но вдруг обернулась.
- А что за семена то?
- Ромашки вроде.
На следующий день деда похоронили.
……………………………………………………………………………
Погода стояла сухая и ясная. Валентина с утра пришла на кладбище. За оградой – ржавой и покосившейся, было уже три могилы: в одной покоилась мать женщины, во второй отец, и вот на оставшееся третье место теперь лег и дед. Для этого пришлось убрать скамейку, которая теперь сиротливо стояла с обратной стороны изгороди.
- Оградку бы не мешало покрасить, да и таблички, наконец повесить,- вздохнула Валентина.
К своему стыду она не навещала родителей.
Валентина собрала прошлогоднюю листву, поправила кресты. Немного передохнув, она достала клетчатый узелок.
- Где же их посадить? – она посмотрела на высокий холм свежевскопанной земли.
- До следующего года оседать будет.
- Цветочки хотите посадить? – услышала Валентина, откуда - то сбоку. Она обернулась. У соседней ограды стояла сухонькая старушка и приветливо улыбалась ей.
- Да. Покойный перед смертью просил. Только вот земля еще не осела,-
Валентине сразу понравилось доброе лицо старушки.
- А ты дочка вдоль оградки посади, вот и ладно будет. И покойного успокоишь, и себе душу облегчишь.
- Спасибо бабушка. А вы кого-то навестить пришли?
Старушка выпустила из пальцев проволоку, которой запирала калитку.
- Уж навестила. Я ведь только раз в год приезжаю, живу далеко отсюда. Внучок у меня здесь Ванюшка. Я сама из этих мест, вот и решила схоронить его здесь. У меня тут все родные лежат, только вот могилки после войны затерялись,- она тяжело вздохнула.
- Внучок?- Валентина немного растерялась, она, почему-то меньше всего ожидала, что у старушки здесь лежит именно внучок, и теперь старалась подобрать нужные слова.
- Десять годков уже. Я ведь одна его растила, работала в две смены, вот и недоглядела. Связался с наркоманами. Я как-то из дома утром вышла, а он на заднем дворе лежит. Я к нему, да куда уж там, - она махнула рукой.
- Дочка непутевой была, родила и бросила мальца, а сама укатила неизвестно куда. Больше я её не видала. Может, тоже померла уж.
- И вы теперь одна живете?
- Одна. Я ведь даже замужем не была никогда,- старушка смутилась, её морщинистые щеки слегка порозовели.
- Это сейчас все изменилось, а раньше за такие дела из дома с позором выгоняли,- она вздохнула и отряхнула сухие ладони.
- Ты не подумай дочка, я не какая-нибудь гулящая была. Я тогда в госпитале медсестрой работала, солдат лечила, его к нам и привезли. Я как увидала его, так сразу и полюбила. Война идет, немцы наступают, а я хожу и улыбаюсь. Ног под собой от радости не чуяла. Вот думала, кончится война, замуж выйду, и заживем на зависть всем,- она на минуту замолчала, а затем продолжила.
- Он ведь за мной ухаживал. Как немного поправился, каждый день ромашки приносил, а потом…
- И что же потом случилось?
- А потом доченька, тошнить меня стало. Я тогда думала, что отравилась. Все ждала, когда пройдет. Вот какая глупая была, - старушка смущенно улыбнулась.
- А вы ему сказали?- Валентине не терпелось узнать продолжение.
- Я вначале - то и сама не догадывалась, а уж потом, когда живот расти начал, испугалась. Надеялась, что Феденька меня с собой заберет, распишемся, а там, Бог даст все и уладиться, - она опять замолчала.
Валентина терпеливо ждала.
- Только Феденька сторониться меня начал, он, оказывается, сразу догадался. А когда я уж сама об этом заговорила, он тут и признался.
- В чем?- выдохнула Валентина.
- Женат он, оказывается, был.
- Вот гад!- не удержалась Валентина.
- Да что ты доченька, я не о чем не жалею и обвинять его не хочу. Все было и ушло, остались только эти кресты, - она оглядела выцветшие ограды, сложила крючковатые пальцы и торопливо перекрестилась.
- Зато дочку я на его фамилию записала,- улыбнулась она снова.
- Хотела, чтобы у ребенка хоть на бумаге отец был. Емельянова Александра получилась. Красиво правда? - она повернулась к Валентине.
Валентина побледнела и присела на скамейку.
- Господи, доченька, тебе нехорошо?
- А солдатик ваш значит - Емельянов Федор Денисович. – Валентина не спрашивала, она медленно проговаривала слова, словно пыталась запомнить каждое.
Старушка вздрогнула.
- Ты его знаешь?- её крючковатые пальцы задрожали.
- Это мой дед,- Валентина разжала руку, в ней был клетчатый узелок.
- Здесь семена ромашек,- она положила узелок на сухую ладонь старушки.
- Перед смертью он просил посадить их именно сегодня.

ЧУЖАЯ СУДЬБА
Уже четверть часа, смотрел Герман Сковородко на помятую пачку лапши «Доширак». Деликатес, еще недавно заставлявший Германа нервно сглатывать слюну, теперь совершенно не затрагивал его сердца. Наконец он вздохнул, и провел ладонью по рваной поверхности клеенки, после чего несколько крупных крошек от вчерашнего батона упали на пол.
- Неужели вот так всю жизнь!? - с горечью подумал мужчина, оглядывая убогое жилище, и сам испугался своего голоса, так как подумал он вслух, и довольно громко. Прозрение наступило неожиданно, а точнее сегодня, впрочем, обо всем по порядку.
Без малого два года жил наш герой в белокаменной, снимал на окраине города койку-место в «трешке» девятиэтажного дома. Всего же народу, ютившегося на квадратных метрах, было двенадцать человек. По большому счету Герману повезло, платить приходилось вполне сносно.
Родился Герман на Украине, в маленьком живописном селе, пятым по счету ребенком. Семья жила бедно, и мальчику с детства приходилось много работать, по этой причине любоваться красотами края времени не оставалось. Всего богатства, доставшегося ему по наследству от бабки Софии, было - имя. Старушка обладала по местным понятиям «большим интеллектом», так как всюду таскала с собой томик Пушкина, а уж «Пиковая дама» была и вовсе её настольной книгой. Немного потрудившись, старушка перекроила фамилию главного героя, и предложила назвать внука Германом. Родители мальчика (и не только), считали Софию помешанной, но все же пошли на уступки, и нарекли младенца чудным именем, после чего старушка благополучно покинула этот мир.
Прошли годы, мальчик вырос и превратился в довольно крепкого мужика, с открытым простым лицом. Пришла пора жениться, он и женился, не раздумывая, на своей односельчанке Галине. Особой любви между молодыми не было.
- Да и на что она, любовь то эта? - постоянно повторял отец Германа. Галина годилась на роль жены, как нельзя кстати. Крупная, работящая, как молодая кобыла, правда, глуповата малость.
- Ну да это даже к лучшему, завсегда будет мужа чтить, да бояться! - с серьезным лицом говорил Герман приятелям. Те согласно кивали.
И рожала молодая исправно, каждый год, как и положено здоровой бабе, была на сносях. В итоге, семейство Германа росло с устрашающей быстротой, а когда стало совсем невмоготу, пошел многодетный отец к соседу Ивану за советом. Иван давно работал в Москве, домой приезжал, правда редко, но зато семья его «жировала».
- А-а, за ум решил взяться! - с порога одобрил тот Германа. - Давно пора…,- вот так, с легкой руки последнего, и оказался наш герой на чужбине.

Зарплату, а точнее жалкие гроши Герман сразу отсылал семье, оставляя себе лишь малую часть. И до сегодняшнего дня, такая жизнь казалась ему вполне сносной.
…………………………………………………………………………………………….

Стоял морозный день, у дверей с надписью «денежные переводы», толпился народ. Герман подошел, и встал в самый хвост очереди, зябко ежась в старенькой осенней куртке. Прошло минут десять, но людской поток не двигался.
- Посторонись, придурок!!!- услышал он крик за своей спиной, но обернуться так и не успел. Сильный удар пришелся ему по плечу, Герман потерял равновесие и рухнул, как подкошенный на колени. Мимо него, оставляя шлейф дорогого парфюма, прошли два мужчины. Один - высокий лысый амбал, одетый в джинсы и короткую куртку, второй же напротив, щуплый и низкорослый (но Герман не сомневался, что аромат исходил именно от последнего, да и одет он был гораздо лучше).
- Что же это делается то, а?! Совсем совесть потеряли! – ожила, наконец, очередь, когда шикарная иномарка отъехала на приличное расстояние, увозя в своем комфортабельном чреве обидчиков. Герман поднялся и отряхнул колени. Как не странно, но ему не было обидно, а было нечто другое, ощущение щелчка, словно кто-то невидимый переключил его сознание на другую волну. Герман будто прозрел, ясно осознавая свое ничтожество.
Ветер завывал все сильнее, поднимая вверх шапки сугробов. Тут что-то коснулось ноги Германа, он посмотрел вниз, и увидел пластиковую бутылку из-под минеральной воды, о чем гласил фрагмент голубой наклейки. Крышка на бутылке отсутствовала, и по этой причине она наполовину была заполнена снегом. Он пнул её ногой, но…чуть не закричал от боли, невесомый на вид пластик был тяжелее кирпича.
……………………………………………………………………………………………..
- Что это еще за гадость?! - услышал Герман голос квартирной хозяйки из коридора (та иногда наведывалась присмотреть за квартирантами). В начале он даже не отреагировал, так как был уверен, что это Мишка (жилец из соседней комнаты) опять притащил с помойки какой-нибудь хлам. Но вскоре вспомнил, что он дома один.
- Зоя Петровна, что случилось?
- Это я тебя хочу спросить, что за гадость у вас здесь лежит? - она с отвращением ткнула пальцем в пакет, из-под которого растекалась грязная лужа. Только сейчас Герман вспомнил про бутылку, которую неизвестно зачем, притащил с собой.
- Я сейчас все уберу, Зоя Петровна не волнуйтесь, - пообещал Герман.
- Вот и хорошо, - заметно повеселела та, направляясь к балкону.
- И действительно, зачем я приволок эту дря…,- но мысль оборвалась так же внезапно, как и началась. Приоткрыв пакет, Герман ахнул, снег, недавно заполнявший бутылку, растаял, обнажая её содержимое.
- Ну и ну…, - только и смог произнести он, глядя на странный предмет, на его ладони лежал металлический истукан. Божок внимательно следил за мужчиной пустыми впадинами глаз. Но Герман так и не успел толком понять ситуацию, через мгновение он вскрикнул от сильной боли, руку словно кипятком ошпарило, и увесистая находка с грохотом полетела на пол. Очертания предметов задрожали и комната начала погружаться в голубоватый туман.

……………………………………………………………………………………………

- Папа, папа, да проснись же ты!!! - раздалось над самым ухом мужчины. Герман с трудом разлепил сонные веки. Над ним склонилась девочка, лет восьми, и отчаянно трясла его за плечо.
- Ну, папа, ты же обещал меня сегодня в школу отвезти! - не унималась малышка.
- Уже иду, - произнес он первое, что пришло в голову, вставая с огромной деревянной кровати. Девочка немного успокоилась.
- Имей в виду папа, у тебя десять минут. Да, можешь не переодеваться, а то опять будешь полчаса галстук выбирать, - она погрозила Герману пальцем, и скрылась за лакированной дверью.
- Сейчас я проснусь, обязательно проснусь, - успокоил себя Герман. Он оглянулся вокруг, и …. наткнулся на отражение в зеркале. Из зазеркалья на него смотрел подтянутый, хорошо подстриженный мужчина, в дорогом ярко желтом тренировочном костюме.
- Нет, не может быть…
- Па-па!!! - раздалось с улицы.
Герман выглянул в окно, на ухоженном газоне красовалась шикарная иномарка…показавшаяся мужчине знакомой. Девочка стояла рядом, и от нетерпения пинала ногой объемную школьную сумку. Он сделал шаг в сторону двери, и чуть не упал, зацепившись обо что-то твердое. У его ног лежал металлический «истукан». Герман наклонился за божком, но…пол был пуст.
- Что за чертовщина! - он потряс головой, и вдруг…все вспомнил.
- Боже мой, уже девятый час! - вскрикнул он, глядя на часы, и быстро побежал вниз по винтовой деревянной лестнице.
- Представляешь дочка…,- обратился Герман к девочке, когда газон остался далеко позади.
- Что пап?
- …мне приснился такой странный сон. Будто я с Украины приехал на заработки, и живу в одной комнате с кучей грязных рабочих! Кошмар! До сих пор в себя не приду.
- Да, пап, мне тоже кошмары сняться, когда я на ночь мороженого переем.
Рев мотора заглох возле школы. Уроки давно начались, но из салона автомобиля еще несколько минут раздавался веселый смех.